Мой новый знакомый, неприязненно скривившись, быстренько собрал то, что оказалось в пределах его досягаемости, затолкал собранное в сумку, сунул её мне на колени и сухо заметил: «Крепче держать надо».
Полагая, что или король сам опасался насильственных от меня мер, или поселил в нём страх беспокойный француз, решился я отправиться следующим днём к королю, чтобы уверить его, что я не имею никаких против него неприязненных намерений.
Неприязненная отстранённость мужчины её не отпугивала, пожалуй, наоборот — ей приятно было иметь дело с человеком, которого не под силу парой фраз подчинить своей воле.