— Господи милосердный, ужасы, бесчеловечие... Но, — спохватился старик, тревожно поглядывая во все стороны, — чтоб моих слов не разнесли бы направо и налево, ведь не знаешь порой, кто тебя слушает... Конечно, я уверен, что здесь между нами нет негодяев, да и длинный язык никогда до добра не доведёт.