Но эта скрытая суть любого опыта остаётся для нас недоступной, поскольку мы обособились от окружающего нас мира, утвердившись в резком разграничении между своей собственной персоной — как субъектом и всем остальным — как объектом; в результате мы вынуждены развивать в себе особые способности, органы и методы восприятия, которые позволят нам снова войти в сообщение с тем, от чего мы себя изолировали.

Именно оно определяет степень широты восприятия умом окружающего нас мира и направленность ума на какие-либо внешние объекты.

Источник самой возможности ошибки в восприятии и мышлении русский мыслитель усматривает в наличии между объектом познания и познающим «я» человека неустранимого посредника в виде органов чувств и способности умозаключения.

Любовь — это способность души человека чувствовать, ощущать какой-то объект и реагировать на своё восприятие.

Но там, где, как в познании внешнего мира, восприятие и мышление относятся к одному и тому же объекту, мы различаем также и самопроизвольное отыскивание, соединение и переработку непосредственно данных восприятию элементов как принадлежащий мышлению фактор от непосредственной их данности.

Таким образом, внимание является механизмом выделения из всего пространства восприятия какого-либо одного объекта и фиксирования восприятия на нём.

Следующий гносеологический уровень предполагает не простую констатацию факта присутствия объекта в поле восприятия субъекта, но и установление некой связи в этом поле между несколькими объектами.

Неточное распознавание близких цветовых оттенков и цветов, отсутствие возможности выделить характерные части и особенности объектов — всё это характеризует недостаточную дифференцированность зрительного восприятия.