Те вежливо кивнули и продолжили свою беседу на гортанном швейцарском диалекте, который никогда не был как следует описан, но играл роль шифра, непонятного даже для немцев.

О том, что автору не был чужд швейцарский диалект, говорят также слова: kelti, houpt, all jor, win, zit, zedelin, ruebe, doruf, wiss, negeli (Nelken, «гвоздика»), schla (schlagen, «ударять»), abwexle (abwechseln, «менять»), huft, schwinifleisch, gilgen (Lilie, «лилия») и выражение «Ziger schatt nütt», в котором под словом Ziger имеется в виду не козий сыр, как можно было бы предположить при первом прочтении, а сыр с пряностями, который сегодня больше известен под маркой гларнского творожистого сыра.

За сто с небольшим сеансов он записал около 12 500 голосов, обращавшихся к нему на швейцарском диалекте немецкого, по-немецки, по-латыни, по-французски и по-английски.

Он с лёгкостью переходил на швейцарский диалект.

Вместо слова Nostalgie — вероятно, слишком заграничного — он вслед за учителем использовал слово Heimweh, происходящее из швейцарского диалекта.

Или, может, он говорил: «что она хочет», потому что «вози» напоминало фразу wott sie («она хочет») на швейцарском диалекте немецкого языка.

Существенно ли, что он говорит на обычном немецком, а не на швейцарском диалекте?

Но он не растерялся: швейцарский диалект немецкого языка изобилует такими гортанными звуками, что для непосвящённого вполне может сойти за хинди!