Солдаты — крестьяне в форме — видели в своих начальниках уменьшенные копии эксплуататоров, сторонников ужасной войны, препятствие революции, которая должна принести избавление от страданий.

Земля над могилами давно покрылась дёрном, зеленевшим сейчас изумрудной травой; блестели на солнце ряды белых крестов, и, если не думать о том, что под каждым лежит погибший солдат, картина под чашей голубого французского неба была бы вполне умиротворяющей спустя четыре года после окончания той ужасной войны.

Оказывается, в этом круговороте радости, света, прогресса уже была зачата и должна была родиться ужасная война, превосходящая по своей страшной силе все мыслимые представления ограниченного человеческого воображения.

Те люди с их детскими головоломками и образовательными статьями вовсе не были ни простодушными младенцами, ни легкомысленными феаками, нет, они жили в постоянном страхе среди политических, экономических и моральных волнений и потрясений, вели ужасные войны, в том числе гражданские, и образовательные их игры были не просто бессмысленным ребячеством, а отвечали глубокой потребности закрыть глаза и убежать от нерешённых проблем и страшных предчувствий гибели в как можно более безобидный фиктивный мир.

Играла музыка, официанты разносили шампанское и лёгкие закуски на серебряных подносах, гости оживлённо переговаривались и смеялись, будто бы и не было ужасной войны, а за стенами дома — тоскливой слякотной погоды и тревожного ожидания перемен, пропитавшего воздух северной столицы.

Попрошу всех следовать за мной, машина готова к запуску, и я ожидаю всех вас, чтобы вы зафиксировали это столь выдающееся событие мировой истории, и вместе со мной положили конец этой ужасной войне — на пороге распахнутой двери стоял тот самый профессор, беседовавший с капитаном на палубе «Аргонавта» накануне.

— Капитан «Аргонавта» бежал, намеренно разбив судно об океанский берег, попрошу заметить господа, будучи военным офицером, даже он предпочёл бежать на нейтральную сторону, не имеющую отношения к этой ужасной войне.

Те люди с их детскими головоломками и образовательными статьями вовсе не были ни простодушными младенцами, ни легкомысленными феаками, нет, они жили в постоянном страхе среди политических, экономических и моральных волнений и потрясений, вели ужасные войны, в том числе гражданские, и образовательные их игры были не просто бессмысленным ребячеством, а отвечали глубокой потребности закрыть глаза и убежать от нерешённых проблем и страшных предчувствий гибели в как можно более безобидный фиктивный мир.