Прежде всего, московские государи, признавая, безусловно, взаимные отношения бояр так, как их определял родословец, сами себя, однако, ничем не желали стеснять в отношении своих бояр, ни родословцем, ни преданиями удельного времени.

Но, кроме родословца государева, который давал опору притязаниям бояр-князей на общественное и служебное первенство, у них был и ещё один устой, поддерживающий княжат наверху общественного порядка, — это их землевладение.

Сообщаемые в родословце сведения, возможно, не свободны от неточностей.

Они по родословцу почитались родовитейшими из князей.