— Так что ентого надобно вам непременно различать, а иначе враз с панталыку собьют, — пожилой солдат поскрёб толстым жёлтым ногтем пятнышко на прикладе винтовки, плюнул и вытер ветошью.

Эскадрон таял, но я утешал себя тем, что пусть разъедутся пожилые солдаты, мои скрытые недоброжелатели, и останутся одни молодые головорезы и верные пулемётчики.

Хмурый пожилой солдат с подозрением покосился на штабс-капитана, потом на меня, но, не сказав ни слова, пропустил нас, привычным движением нанизав наш пропуск на штык своей «трёхлинейки».

Нянька обернулась на голос и увидела позади себя пожилого солдата.

— Отец, — сызнова продрав глаза, он увидел перед собой лицо пожилого солдата, — за что меня сюда?

Это произнёс второй посетитель, пожилой солдат с рябым недовольным лицом.

— От мух, — сказал пожилой солдат об этом перекрытии.

В их распоряжении был постоянный гарнизон — полторы сотни пожилых солдат, плюс артиллеристы с пятью пушками и двумя гаубицами, и с полсотни нестроевых.