Однако, на сей раз, быстро пробежавшись по скатерти глазами и не найдя искомого продукта, глава семейства поднял густые мохнатые брови и вопросительно уставился на свою половинку.

Она лежала на кровати с откинутым пологом, под голубым шёлковым одеялом, на высоко поднятых подушках, отороченных кружевами, протянув вдоль тела бессильные руки, и её белое-белое исхудавшее лицо, с трагическим изломом левой брови и чуть косящим загадочным взглядом, устремлённым теперь в неведомое для окружающих, как и прежде, было прекрасно.

Королева подняла тонкие брови.

Он ничего, только брови поднял.

Он многозначительно поднял и опустил брови: я понял, что ситуацией мой спутник не доволен.

Её широкое, очень серьёзное, озябшее лицо с тонкими чёрными бровями, поднятый воротник пальто, мешавший ей свободно двигать головой, и вся она, худощавая, стройная, в подобранном от росы платье, умиляла его.

— Мне бы не хотелось стать причиной чьего-либо умопомешательства, — ответил он, подняв тёмную бровь.

Поражали вечно поднятые, словно у китайца, брови и под ними ни секунды не глядящие в глаза собеседнику агатовые глазки.