Когда в низинах стало известно, что доступ к парнасским высям свободен, люди тотчас же полезли и закарабкались по камням и тропам вверх.

Тогда победитель нарвал строк с парнасского луга, тома на два, и стал спускаться назад, к жилью.

Но человек шёл и шёл: с камня на камень, извивами тропы, уступами скал — к парнасской выси.

Из высоких жалоб на постлипкинский синдром, когда после пяти дней насыщенного парнасского труда и вспаханных гектаров творческой болтовни молодой писатель возвращался в мир, где слово опять придётся отворовывать у будней.