Называть их «раскольниками», в отличие от «истинных» православных, сохранивших верность официальной церкви, — значит использовать ярлык церковных пропагандистов старого времени.

Что же происходит: несколько человек, фанатично защищающих старые порядки, впав в ересь, с проклятиями проповедуют устно и письменно, из застенков и ссылок против официальной церкви, поднимая на свою сторону все большие массы народа — или же речь идёт о разделении самой церкви?!

Официальная церковь защищала краеугольный догмат христианской веры о святой троице (Отец, сын и дух святой — суть «то же самое» триединое божество), а её оппоненты доказывали, что бог-сын, т. е.

Официальная церковь, на словах якобы осуждая их, на деле сама нагнетает обстановку своим заявлениями «об угрозах православию» и «российским традициям».

Палитра различных стратегий усложняется в XIX столетии, в том числе за счёт психологизации рефлексии по поводу религиозного чувства, активного поиска новых форм религиозности, стремления к церковному универсализму, к усилению социального аспекта религии, неприятия зависимости официальной церкви от государства.

Ежегодная исповедь и регистрация этого акта в исповедных книгах должны были стать инструментом, который позволил бы властям отделить старообрядцев от приверженцев официальной церкви и исключить возможность ухода от двойного налогообложения.

Везде официальная церковь старалась помешать их осуществлению.

Это было господствующее направление в официальной церкви.