Перед ним лежал человек, защищённый от ненависти своих ближних тенью смерти, человек, которого люди не могли более осуждать, который уже не мог бояться людских законов, который уже не был чувствителен ни к чему, кроме своего последнего, твёрдого намерения кончить письмо к своему сыну.

Пусть мы с ним знакомы недавно, он хорошо известен в этих местах, и разве кто-нибудь хоть раз осуждал его?

Впрочем, я не могу осуждать чужое поведение только потому, что оно не соответствует моим собственным понятиям и тому, что я считаю правильным.

Никто не смел осуждать её, ведь дом перешёл к её мужу по наследству.

Если ты уверен, что обманщики, то не принимай в свой дом; если же не уверен, то для чего осуждаешь без разбора?

Он смирялся, но в глубине души не переставал осуждать.

Не то, что бы я осуждал их за это.

Он решительно осуждал такое отрицательное отношение евреев к иноверцам (к ним они «относятся враждебно и с ненавистью»), их отчётливо выраженную замкнутость, неприятие ими чужих идей и ценностей.