Понимаю, что это трудно, что плохое самочувствие не даёт мыслить разумно, что «тут болит, тут свербит, тут чешется», что в конце концов просто страшно, что болезнь может оказаться тяжёлой, неизлечимой, что диагноз неутешителен... Но иначе никак.

Не знаю уж, каким образом рядом с местом предстоящих событий оказался тяжёлый железный лом (возможно, оставили монтажники, окончательно смонтировавшие зал часа за два до этих событий), но он пришёлся как нельзя более кстати.

В какой-то момент я выскочил из спальни, сильно его напугав, и он в испуге схватил первое, что попалось под руку, а это оказалась тяжёлой литой машинкой из цельного куска свинца, которую он кинул ее в меня, попав в левую ключицу.

И как только мы пройдём посвящение, у нас не останется иного выбора, кроме как идти по этому пути, даже если он окажется тяжёлым и непрямым.

Эта белая волчица оказалась тяжёлой, и загон её не сильно расшевелил загонщиков.

Но всё равно копать оказалось тяжело, особенно когда под песком началась земля.

Он оказался тяжелее, чем раньше.

Ключ оказался тяжёлым, и я удовлетворённо кивнул.