Там я обнаружил смену белья и полный набор одежды — чёрные кожаные тапки вроде гимнастических, широкие синие штаны и робу наподобие той, в которую был одет юноша на витраже.

Стражники на входе вяло отдали мне честь и отвернулись в сторону, всем своим видом демонстрируя полнейшее безразличие к хорошо одетому юноше, приехавшему в большой карете без гербов.

Уже смеркалось, и в храме почти никого не было, только пара старух и богомольный, почти нищенски одетый юноша — из тех, кто никому толком не нужен и кому нет нужды объяснять, зачем это в XXI веке существует такой «пережиток», как церковь.

Одет юноша был странно: почти как «ходок», и всё-таки чуть иначе.

Парень выглядел недовольным и уставшим: от долгой игры лицо его стало серым, тёмным, как туника из грубой, небелёной ткани, в которую был одет юноша.

На пирсе, с недоумением оглядываясь по сторонам, стояли очень непривычно одетые юноша с девушкой.

Вслед за ними застенчиво, словно крадучись, скользнул темноволосый, неряшливо одетый юноша — один из лучших покупателей.

Двое молодых, дорого и модно одетых юношей минуту-другую договаривались о чём-то с водителем, вышли из машины и направились к общежитию.