И когда случались минутные застывания на месте и погружения во всё это в полумраке зимнего короткого дня или в солнечных уютных уголках двора с яркой зелёной травой, тогда хотелось только одного — подольше длить, сохранять всё то вокруг, что вдруг каким-то образом приблизилось, открылось, дало себя увидеть, следы ли это ворон на чистом снегу, бархатные ли крылья красиво раскрашенной бабочки или грузный мохнатый шмель в алой середине настурции, согнувший тонкий бледный стебель своей тяжестью.

Перед его внутренним экраном протекали полуобразы-ощущения каких-то, с точки зрения человека, незначимых событий, но, очевидно, очень важных в жизни дерева: кружение огромных мохнатых шмелей вокруг цветущей кроны, и странное наслаждение в тот самый момент, когда чувствительный пульсирующий хоботок проникал вглубь цветка в поисках сладкого душистого нектара.

Вот зелёная гусеница бабочки-капустницы, лежащая на листе лопуха; вот чётко прорисованные «анютины глазки», ярко сияющие на чёрной влажной земле; вот полураскрывшийся бутон розового шиповника с забирающимся внутрь толстым мохнатым шмелём.

В том, как едва слышно гудит желтобрюхий мохнатый шмель, деловито перелетая с цветка на цветок и даже не подозревая, сколь важна его работа для всего человеческого рода.

Били в литавры кузнечики, звенели цикады, перекликивались овсянки, монотонно шумел ручеёк, над фиолетовым ирисом завис крупный мохнатый шмель — он сердито жужжал, не решаясь почему-то опуститься на цветок.

А вокруг всё осталось неизменным — желто-оранжевое светило подымалось всё выше и начинало пригревать, подул слабый ветерок, шевеля изрезанные листья на старых дубах; с густым жужжанием над самой травой пролетел мохнатый шмель и сел на розовую головку клевера.

Всё было скромно, но очень симпатично: кофе по-ливански с кардамоном, сырные крекеры, которые можно было макать в прозрачный мёд в розетке, вокруг которой немедленно начал нарезать круги мохнатый шмель...

Толстые мохнатые шмели и сверкающие металлом сине-зелёные неповоротливые жуки толклись в чашечках, укрытых лепестками, и неловко вываливались наружу, щедро испачканные жёлтой пыльцой.