Из того же источника происходило и правило молчания, которое соблюдалось до такой степени, что в трапезной общались жестами, а простоте, с которой цистерцианцы украшали свои алтари, соответствовала простота оружия и сбруи, какая только была возможна, без крупинки золота и серебра.

Так что молчание, конечно, золото, но владеть драгоценностью и не иметь возможности ею распорядиться — это и скучно, и утомительно.

Молчание, как известно, — золото, в обстоятельствах же, когда всё сказанное может быть использовано против тебя, ценность его и вовсе нельзя измерить.

Молчание для меня — не золото, а буквально каторга.

Наше молчание стоит один корабль, гружёный золотом.

Тогда молчание может стать настоящим золотом, прекрасным украшением вашей молодости и привлекательности.

Но отвечать нужно сразу, молчание сейчас вовсе не золото.

Кто-то любит золото, кто-то его презирает, кто-то стремится к славе и уважению в обществе, кому-то по сердцу смирение и покой, кто-то склонен к празднословию, кто-то к молчанию и уединению.