Впрочем, выбросов не было уже давно, а потому и артефакты теперь оставались довольно стандартными: выверт, грави, волчьи брызги, слизь или бенгальский огонь, реже — мамины бусы.

Но фаворитами были, конечно, мамины бусы — нанизанные на леску круглые, крупные (а мне казавшиеся огромными) тяжёлые шарики голубого стекла, в тени выглядевшие нежно-матовыми, но, если смотреть через них на солнце или на лампу, сиявшие так, что плакать хотелось — просто от невозможности выразить эмоциональное потрясение, которое вызывали во мне эти голубые солнца; в избытке чувств я могла перебирать их в руках часами, забившись в любимый угол между тахтой и журнальным столиком.

Потому и торговцы за «Мамины бусы» цену реальную дают.

В общем, это действительно оказались «Мамины бусы» — не просто редкий, а именно редчайший артефакт.

Он осторожно поднял со стола «Мамины бусы» — их «жемчужины» матово поблёскивали в проникающих сквозь окошко лучах солнца.

Я решила, что сошью мешочек на шею, и там вместе с бабушкиной цепочкой, которую не снимала никогда, и стану носить мои серебрушки и мамины бусы.

Мамины бусы на шее, а платье своё, сама пошила.

Короной ей служили мамины бусы.