Жить дальше для матери значило устроиться на занудную работу, выйти замуж за сына какой-нибудь маминой подруги и погрузиться в скучный быт.

Когда мамина подруга говорила: «Ну ладно, хватит, тут слишком много работы», я выходил из себя, потому что, потратив столько времени, просто обязан был одолеть эту проклятую штуковину.

Было начало октября, когда небо приобретает глубокую синеву, перестаёт быть тем летним и белёсым, когда мне позвонила школьная подруга мамы, к которой я иногда заезжал — родители, по старой привычке, старались знать немного больше, чем я им рассказывал по телефону, а мамина подруга была тем самым контрольным источником информации.

Это ещё надо сказать «спасибо» маминой подруге, которая встретилась ей в магазине и пыталась всячески сдержать подругу, иначе мама офицера-шутника просто убила бы.

Все мы особенно любили маминых подруг за подарки и ласку, а папиных друзей — за искреннее одобрение нашей ловкости, находчивости, целеустремлённости в играх... Бывало, конечно, что мы в гостях совершали и отдельные проступки — например, проливали напитки, портили дорогостоящую технику или обрывали занавески (иногда — вместе с карнизом).

На приморском вокзале семью ждала мамина подруга, она пригласила семейство погостить в своём домике у моря.

Мамина подруга, у которой был мальчик того же возраста, что и я, упрекала маму в неоправданной жестокости.

Она — дочь маминой подруги, считай мне — вторая сестра.