Это может быть панель, на которой размещён разнообразный набор того, что свистит, гудит, крутится, издаёт всевозможные звуки: то волк завывает, то утка крякает, то раздаётся пение, то весёлый смех, то петушок поёт, то курочка кудахчет.

Всю дорогу он молчал, качал головой, вздыхал и крякал, а когда мы подошли к знакомому крыльцу, вдруг рухнул на колени и громко завыл.

Крякают над рекой дикие утки.

Старик нетерпеливо крякает и, пожимаясь от едкой сырости, обходит локомотив, причём яркий свет двух фонарей на мгновение бьёт ему в глаза, а ночь от этого становится для него ещё чернее; он идёт к полустанку.

Говорит, как горячую бульбочку ест: сипит, дует, крякает за каждым словом.

Однако теперь он уже не спешил, даже время от времени останавливался посреди улицы, с досадой крутил головой, чесал затылок, что-то бормотал про себя и как-то по-особенному крякал, после чего снова продолжал путь.

Люди сочувственно крякают и сопят, слушая его рассуждения.

Если сравнить их со стаями латающих грачей над вершинами старых берёз обширного заброшенного сада или с сеткою галок над городскими церквами, то это будет весьма слабое понятие того, что совершалось надо мною... И всё это пищало, кричало, крякало, всё, это производило какой-то невообразимый смешанный гвалт.