Укрощается видом двух крохотных девочек с ведёрком и совочками, роющих мокрый песок, — беспечность их рядом с морем напоминает беспечность двух бабочек, порхающих над цветком, растущим из камня над чёрной бездонной пропастью, и прочнее этой беспечности нет ничего.

Навстречу шли мамы, вели, ещё неумело шагавших малышей за ручку, — думалось, что две умершие крохотные девочки должны... — мальчик, — на футболке чёрного крепа как три жёлтых цветка, три забавных обезьянки — одна закрыла глаза, другая рот, третья уши.

Захлестываемый эмоциями, я шёл вперёд, пока не заметил на полу два маленьких комочка: чёрного плюшевого, растерзанного, измазанного кровью мишку и крохотную девочку в чёрной цигейковой шубке.

В другом кувезе крохотная девочка, одетая в белую рубашечку с розовыми сердечками, заходится классическим, хрестоматийным рёвом, от которого подскакивает сердцебиение, и монитор начинает тревожно пищать.

Ждала, когда закрепится в лоне одно, освоится, пустит корни, как ячменное зёрнышко, и взрастёт дивным плодом — крохотной девочкой с нежным запахом и вспархивающими золотыми ресницами.

Так и случилось, что волк вдруг очутился перед крохотной девочкой, лицо которой раскраснелось и исказилось яростью; сама же она размахивала ручонками и выкрикивала непристойности, хотя и непонятные волку, однако вполне очевидные.

Сейчас она напоминала крохотную девочку, которую заботливый отец приводит в порядок.

Я будто бы предвижу на миг то, что случится — маленькую холодную смерть для крохотной девочки, в час рассвета.