Белое кольцо пены, накрытое радужной блистающей шапкой преломлённых в водяной пыли солнечных лучей, удивительно красиво издали на сияющей голубой глади моря.

Чёрные украинские кони фыркали уже совсем рядом; в роскошных санях, формой напоминавших лебедя, на бурых медвежьих шкурах, с головы до ног облачённая в белоснежный дорогой горностай, восседала молодая красивая дама, с виду чуть более двадцати лет от роду, её гордую головку украшала казацкая шапка из горностая, из-под которой выбивались напудренные добела локоны.

Высокий и худощавый, с тёмными глазами и шапкой волнистых волос, он был по-мужски сдержан и красив.

С ней начала здороваться пожилая и вежливая секретарша директора, ей кланялся и заведующий отделом кадров, а также один известный писатель, красивый, седой, в бобровой шапке и с монограммой на портфеле, всегда приезжавший в издательство в собственной машине.

А кругом неё шумели старые дубы, цвели белым цветом и сладко благоухали раскидистые большие липы, зеленели зелёными иглами яркие бархатные пихты, круглились иглистыми шапками красивые сосны, и постоянно дрожали как будто от страха всеми своими серо-зелеными листочками горькие, траурные осины.

Но вот торчали волосы из-под шапки не очень красиво.

На голове старика располагалась красивая шапка с изящно торчащим пером непонятного животного.

На толмаче были чистая синяя рубаха и кафтан, на шее — железное ожерелье тонкой работы, в руке он держал красивую шапку с опушкой из рыжей лисы, и всё это вместе выглядило так хорошо, свободно и ладно, будто он родился во всём этом.