Разве для нас «Илиада» — мёртвая буква, немой памятник навеки умершего и навсегда потерявшего свой смысл и своё значение прошедшего, а не источник живого блаженства, величайшего разумного наслаждения изящнейшим созданием общемирового искусства?

Кажется, что где-то там есть место, где царит блаженство и любовь, где все едины с источником и не знают страданий.

Мы имеем опыт некоего вездесущего и вечного фундамента всего того смутного, шаткого и изменчивого многообразия, которое мы называем «нашей жизнью» или бытием, — опыт таинственной укорененности и погруженности нашей души в некоем всеобъемлющем лоне, в чём-то ином, более глубоком, высшем, в некоем источнике абсолютного покоя и блаженства.

Поэтому в стихах бессмертными богами названы сущности, постоянно обращённые мыслью к богу-творцу, вечно устремлённые к его благу, нераздельные от него, для которых он — вечный источник существования и блаженства и которые суть недоступные страстям и порокам образы производящей их творческой причины.

И это осознание жизни вечной есть вечный источник блаженства.

Напротив, вечное есть источник блаженства.

Источник блаженства не вне, а внутри нас...

Обед вдвоём, вечерняя прогулка по большаку, движение, каким его жена поправляла причёску, её соломенная шляпка, висевшая на оконной задвижке, и множество других мелочей, прелесть которых была ему прежде незнакома, представляли для него неиссякаемый источник блаженства.