Это одна из величайших идей в интеллектуальной истории, поскольку она решает одну из загадок, составляющих «проблему соотношения между душой и телом»: как соотнести эфемерный мир значений и намерений, составляющий нашу психическую жизнь, с куском физической материи, каковой является наш мозг.

Как же могло случиться, что пара обычных уголовников оказалась эпицентром такого общественного события, которое навсегда останется знаменательным для интеллектуальной истории советской эпохи периода распада?

Состояние это можно лучше понять в контексте интеллектуальной истории нынешнего столетия.

Его интеллектуальная история началась ещё в материнской утробе, однако об этом чуть позже.

Если мы примем, неважно насколько неохотно, принцип последовательности, зная, что никто не будет обращать внимания ни на какие предостережения, останется ещё одна проблема — проблема идентификации более или менее раздельных периодов интеллектуальной истории.

Я предпринял первое и последующие издания этой работы для того, чтобы познакомить читателя с основными аргументами и выводами, направлявшими психологическую мысль на протяжении важных периодов западной интеллектуальной истории.

Хотя собственно либерализм имеет более раннюю интеллектуальную историю, чем коммунизм, однако вплоть до начала XX в., времени начала великой конфронтации, он пребывал в аморфном, благодушно-отстраненном состоянии.

Именно это определило гетерогенный, междисциплинарный характер работы, где мне приходится обращаться помимо литературной истории к разным исследовательским областям, прежде всего к интеллектуальной истории и истории идей — в эту сторону постепенно перемещались интересы автора в последние годы.