Прокурор сразу же поднял вопрос о том, кого назначить «хранителем» опечатанных бумаг, для чего попросил родственников и друзей покойного порекомендовать ему такого человека.

Очевидно, бумаги унаследовал один из сыновей покойного.

Тут она быстро развернула свёрток, и в ту же минуту из-под бумаги выглянула старенькая, но красивая коробочка-несессер, которою всегда пользовалась при работе покойная мамочка и которую почти накануне своей смерти подарила мне.

Я передала лист бумаги с записанными на нём словами моего покойного друга его бывшему адвокату, и он заверил меня, что даты и прочие сведения строго соответствовали действительности.

Нотариус сообщил, что, согласно брачному контракту и завещанию покойного и его жены, их имущество было общим и в государственных ценных бумагах давало небольшую пожизненную ренту троим детям.

Бумаги будут пропускаться через огонь или несколько раз погружаться в уксус; покойные — закапываться на большую глубину, а всё, кто их хоронил, должны будут облачаться в длинные накидки, впоследствии сжигавшиеся.

Наконец наговорившись, а ещё более намолчавшись вдоволь и выкуривши сигарку в весьма покойных креслах с откидными спинками, он наконец как будто вдруг вспомнил и сказал секретарю, остановившемуся у дверей с бумагами для доклада: «Да, ведь там стоит, кажется, чиновник; скажите ему, что он может войти».

Лучше уж сейчас как следует поработать с адвокатами (всё равно выйдет дешевле), потратить сколько угодно времени на то, чтобы разобрать абсолютно все бумаги покойного супруга и попутно обласкать всех тех, кто может сказать решающее слово в защиту интересов беззащитной вдовы.