Но есть здесь и нечто, что при большом воображении можно принять за какой-то рычаг, идущий вдоль стены.

При большом воображении это можно было принять за «спасибо».

Не надо было большого воображения, чтобы представить, во что превратится его грудная клетка, если слон и впрямь вздумает опустить ногу.

Не нужно было иметь большого воображения, чтобы понять, куда они направились.

Этот зал носил название «радужного», хотя, надо иметь очень большое воображение, чтобы представить его в соответствии с таким названием.

Но нужно было иметь большое воображение и большой опыт по части ночёвок в коридоре у знакомых, чтобы назвать комнатой это ничтожное количество квадратных сантиметров, ограниченное половинкой окна и тремя перегородками из чистейшей фанеры.

Не требовалось большого воображения, чтобы представить привидения маленьких горничных, появляющихся из кладовой, краснощёкую повариху, раскатывающую тесто на мраморной столешнице.

Если бы люди себе представляли что вот, их мать лежит, их отец лежит, брат, сестра, друг, знакомый, а если не собственный любимый человек, ими любимый человек, дорогой им человек, то этот человек дорог кому-то другому, и что нельзя ранить другого человека в самом глубоком его чувстве; также как нельзя — но это требует большого воображения и чуткости, которых сейчас очень мало бывает у людей, — так же как нельзя унизить, осквернить невесту, дочь, жену, мать любого человека, потому что тело человеческое является святыней: это весь человек, в каком-то смысле, потому что всё, чем живёт человек, приходит к нему через зрение, через слух, через обоняние, через живой контакт, через объятия любви, через удары жестокости!