Через час мы уже были в посёлке, и в памяти продолжал звучать безысходно-печальный крик пастуха, созывающего стадо в долине, уже до половины заполненной темнотой, окружённой древними вершинами, освещёнными вечерним солнцем, такими божественно рельефными на фоне голубого, почти белого неба.

Мимо проносились ряды виноградников, аллеи эвкалиптов, вереницы морских сосен, тростниковые заборы, колючие алоэ, возносящие свои длинные цветущие стволы к белому небу, западноафриканские фиговые деревья, украшенные плодами, а на склоне гор, простирающихся вдоль горизонта, — прямоугольники кипарисов, окружающих апельсиновые сады.

Вспыхнуло фиолетовым, и в бесконечный миг уложилось всё: чёрные лапы пальм, белое небо — слепящее зарево, словно выросшее из океана дерево, — удивлённый циферблат, распавшийся на блеск и тени, и белая лапа — гребень волны, поднявшейся ко второму этажу; и отчётливее всего — медленное вращение расшитой комнатной туфли в огромной луже, захлестнувшей ковёр.

Он беспрестанно чувствовал себя грязным, замаранным, словно он гнил изнутри, как старое здание, как обветшалая церковь, которую ему показали в один из его редких выездов за пределы монастыря: балки испещрены плесенью, стропила рассохлись и насквозь проедены термитами, сквозь дырявую крышу бесстыдно проглядывают треугольники белого неба.

И всё-таки я облегчённо вздыхаю, провожая взглядом каждый самолёт, исчезающий в белом небе.

В окне светло мерцало белое небо, шёл отвесный дождь, шелестел, журчал по желобам.

По бокам тракта — сизый дым от костров, почти белое небо вверху и месиво промороженного навоза под полозьями.

Белое небо, чуть-чуть голубого.