Новые нормы создавались путём внесения претором дополнения к прежнему эдикту или путём формулировки юристами новых взглядов.

Формула претора была для судьи обязательным предписанием, ему следовало подчиниться, как и преторскому эдикту (выставляемому на площади ради того, чтобы никто не мог отговориться незнанием его норм).

Поначалу эдикт, постановленный претором для регламентации собственной деятельности, формально для него самого не был обязателен: edictum стоял не «над претором», как lex, а «под претором» и представлял собой всего лишь его правовую и политическую программу.

Некоторые эдикты имели значение для развития права: преторы своими эдиктами дополняли цивильное (гражданское) право, постепенно различия между цивильным и преторианским правом стёрлись.

Магистраты, обладавшие высшей властью, — преторы, правители провинций, а в пределах своей компетенции курульные эдилы — издавали эдикты!

В эпоху принципата за преторами по-прежнему сохранялось право издавать эдикты, эдикт ставился наравне с цивильным правом.

Претор и юристы с большим уважением относились к постановлениям закона, правилам эдикта, мнениям старых авторитетных юристов.

Конечно, преторы не могли отменять или приостанавливать действие законов (на то существовали народные собрания и, для особых случаев, постановления сената — сенатусконсульты), но издание эдиктов оказалось не менее эффективным средством, чем отмена закона.