Поутру, когда отворялись окна, глазам представлялось ужасное зрелище: по улицам везде лежали мёртвые тела или умирающие солдаты.

Он возвращался поздно вечером; иногда с мешком гнилой картошки за спиной, а иногда с пустыми руками пробирался по улицам между мёртвыми и умирающими.

В моё время он, наверное, тоже казался богатым: застеклённые дверцы экипажей, дамы и господа в напудренных париках... Но бедняков можно было встретить повсюду, некоторые из них даже умирали прямо на улице... А теперь я видел вокруг себя только богатство и роскошь, и бывали моменты, когда разум мой отказывался верить в реальность существования этого города с его миллионами автомобилей и неисчислимым количеством каменных домов, отелей и шикарных особняков.

Я готов назвать настоящим агностиком только того человека, который стоит молча на улице и умирает.

Друзья на улицах, обнимаясь с друзьями, кончают жизнь; братья, обнимаясь с братьями, умирают.

Села и города подвергались действию этой заразы, и люди сотнями умирали в домах, на улицах, на полях; устрашённый народ прятался ото всех, и каждый безобидный странник внушал страх, так как его считали вестником чумы.

Украина голодала, умирали люди, а по улицам нашего города каждый день шествовали колонны немецких военнопленных из расположенного неподалёку лагеря.

И ничего он не смог ни изменить, ни поправить, и умер, говорят, в страшных мучениях, как и положено умирать злодеям, и вот теперь, спустя семь десятилетий, до чего дошло — до танков на московских улицах!..