И возникает сильнейшее искушение вернуться к привычному «эго», стыдиться себя настоящего и постоянно проецировать, переносить стыд на свою внешность, свой внешний вид и т. д., а уж желающие пристыдить всегда найдутся.
— Увы, отец мой, вы правы, — сказала влюблённая в него дама, — нет ведь на свете сильнейшего искушения, чем любовь, вы обещали мне исцелить меня от неё, — теперь, когда настал для этого час, молю вас, сжальтесь надо мной.