И по мере того как они спускались, верхний обрез проёма поднимался всё выше, открылась противоположная сторона газона, проехала машина за ним, беззвучно пронеся через вырез света в подъездных сумерках своё литое
послушное тело, открылся неоштукатуренный, угрюмо-красный кирпичный фундамент дома напротив, оббитый карниз, окна первого этажа, второго — всё быстрее, быстрее, и совсем уже с неуловимой быстротой рванулось в глаза небо, резанув своей сияющей ликующей синью, и открылась вся улочка, с газоном посередине, одним своим концом уходящая в зелёную далёкую неизвестность, другим — через три дома — кончаясь в своей более удачливой, под прямым углом её пресекшей сестре.