Дорога узенькою снеговой лентой бежала всё вдаль и вдаль; колокольцы, привязанные к низенькой дуге коренника, будили оцепеневшую окрестность то ясным и отчётливым звоном, когда лошади бежали рысью, то каким-то беспорядочным гулом, когда они пускались вскачь; по временам этот звон и гул смешивался с визгом полозьев, когда они врезывались в полосу рыхлого снега, нанесённую внезапным вихрем, по временам впереди кибитки поднималось и несколько мгновений стояло недвижно в воздухе
облако морозной пыли, застилая собой всю окрестность... Горы, речки, овраги — всё как будто замерло, всё сделалось безразличным под пушистою
пеленою снега.