Но порыв угасал, душа складывала крылья, слёзы высыхали, и он снова, в страстных поисках жар-птицы счастья, бешено метался во все стороны, вёл сумасшедшую игру, волочился за женщинами, не останавливался ни перед чем, пьянствовал, хотел быть аристократом самого отменного первого сорта, прыгал и катался со смеху, как
озорной мальчишка и — уверенно, властно шёл в своих творческих завоеваниях всё вперёд и вперёд, и, казалось, всё это делается в нём как-то само собой, помимо его воли...