Я знал только, что астматически дышащий ворох из пледов, кашне и пелерин поверх пелерин, тычащий палкой в ступеньки и мучительно шаркающий подошвами о камень, — это заслуженный профессор и чуть ли не академик, возящийся с какими-то ретортами и пипетками, с
матрикулами студентов, а также и с женой, которая и в эту встречу, как во все иные, прошуршав мимо меня шелками юбок и наполнив полутьму запахом «Шипра» и терпкой тревогой, — став у верхней площадки, терпеливо ждала спотыкающуюся десятью ступеньками ниже палку.
