Причём, полученный нами вывод о совпадении специфики повествовательной литературы с чтецкими приёмами исполнения можно рассматривать и в обратной последовательности, без всякого нарушения логики нашего анализа, а именно: поскольку чтец может исполнять повествовательные
литературные произведения без всякого их инсценирования, то есть в тех же самых выразительно-изобразительных приёмах, в которых воплощены эти произведения, следовательно, чтецкое искусство располагает приёмами устного повествования, то есть рассказа.
