Очередная девушка-экскурсовод, с сердитым почему-то, как у всех у них здесь, отчужденно-высокомерным лицом, в какой-нибудь жарной замшевой юбке и белой с голубыми шарами блузке-батнике, запускала, примериваясь, переломившись в пояснице, тяжёлую бронзовую гирьку, гирька, проделав отмеренный ей над делениями путь, легко и как-то неуловимо подкравшись, сбивала одолжённый у публики спичечный коробок, девушка начинала комментировать эффект равнодушным
звенящим голосом, распускала экскурсантов и шла набирать новую порцию, её через минуту сменяла другая, а он всё стоял, смотрел то на расчерченный круг, на тускло поблёскивающую чушку гирьки, то наверх, на вознесённый под купол другой конец стальной нити, земля вращалась — он знал, с самого рождения, кажется, знал, но как нелепо прост был доказывающий эту истину опыт, как обжигающе душу гениален!..
