Гуманисты полагали, что их связывает не обычная дружба, а «святая дружба», «божественная дружба», которая — сама жизнь, её вершина, лучшее земное счастье, «великая часть добродетели и сама величайшая добродетель».
Впрочем, я готова разделить с вами дружбу, если вы такой деятельный человек, как я думаю, и исполните великие предприятия, о которых говорите... Право, дружба гораздо лучше.