Впрочем, я не говорю здесь о добровольном пожертвовании мудреца одобрением знатной и низкой черни; не говорю о том, что человек, превосходными качествами одарённый, перестаёт говорить в таком случае, когда его не понимают; что остроумный и образованный в кругу глупцов не принимает на себя шутовской роли; что какой-нибудь достопочтенный муж, имея
благородную гордость в своём характере, не захочет поблажать всякому малозначащему для него обществу и перенимать тон и различные приёмы, которым молодые ветреники его отечества научились во время путешествий по чужим краям или которые по прихоти какой-нибудь фаворитной кокетки сделались употребительны в обхождении домашнем и общественном.
