Будет утром смешон. Пусть его не услышит рассвет!

Пусть он знает, что я отношусь к нему не так, как к его товарищам, с которыми мне приятно обмениваться любезностями: я считаю его своим смертельным врагом.

Конечно, сказал я, очень достойно с его стороны вступиться за союзника, но тогда пусть он и мне не отказывает в том же.

Ну и пусть он актёр, пусть у него машина дорогая... Это ничего не значит.

А как назвать тех, кто к чужим трудам, пальцем не шевельнув, примазываются — пусть его сиятельство самолично решит!

Ему надо, пусть он и зачинает... и вынашивает. Троих! Да меня при мысли об одном потрясывать начинает. А ему троих...

Его голос кажется каким-то тягучим и почти растворяется в музыке, однако я всё равно его слышу, пусть он и угрожающе тих.

Пусть его девочка полюбит кого-то другого.