Михневич, — одни и те же действующие лица: неизбежный купец, или «сам», глупый, невежественный, грубый или пьяный, благодаря этим качествам попадающий в различные комические положения или ещё чаще просто мелющий смешной вздор; жена его, или «сама», — сырая купчиха, оказывающаяся на несколько вершков глупее и невежественнее своего супруга; при них, конечно, чады и домочадцы — такие же глупые, как родители, но ещё приперченные городской деморализацией, фанфаронством и бездельничеством, «саврасы без узды» обоего пола: наёмные лавочные «молодцы» — плуты и штукари; разбитные и вороватые кухарки, обломы-дворники, сторожа и швейцары из отставных унтеров, фигурно изъясняющиеся на солдатском жаргоне; мелкие чиновники, «коломенские салопницы» и тому подобный люд.

Автор совершенно честно предупреждает читателя, чей пресыщенный литературными деликатесами взгляд выхватил интригующее название этой книги из бесконечного ряда ему подобных в предвкушении проглотить ещё одну щедро приперченную порцию детективного чтива, что на сей раз чутьё его подвело: это не детектив.

Одинокая жизнь, хочешь не хочешь, сказывалась, скучно ей было, томилась она, всё хотелось занять себя чем-то, возвеселить, приперчить жизнь какою-нибудь лихой забавой — и вот, выйдя поутру на крыльцо добежать до нужника, не успев ещё и сойти на ступени, увидела своих стариков-соседей в таких занимательных обстоятельствах, что никак не могла не понаблюдать.

Из щели тянуто тёплом от разожжённых берёзовых дров, горячего камня и чуть приперченного красного вина.