Предложения в которых упоминается "феноменологическая психиатрия"
Многообразная проблематика феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа охватывает проблемы онтологии и гносеологии, антропологии и этики.
Власовой «Антипсихиатрия: становление и развитие» (2005) и «Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ: История, мыслители, проблемы» (2010), первый том учебника по клинической психологии под ред.
Таким образом, холистический интегративный подход, характерный для гомотоксикологии, находится в резонансе с клинической феноменологической психиатрией и открывает новые гуманистические перспективы в лечении психических расстройств.
Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ, расколов как философскую теорию, так и клиническую практику, в какой-то мере до сих пор остаются маргинальными по отношению как к первой, так и ко второй — мало работ, ещё меньше авторских интерпретаций, мало конструктивных переосмыслений и контекстных исследований.
Феноменологическая психиатрия, экзистенциальный анализ (с определёнными оговорками в отношении самого термина) и не рассматриваемая нами здесь антипсихиатрия вызревают в пространстве философии и клинической практики психиатрии.
Для обозначения подобной черты теоретической системы феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа в настоящей работе мы, подчёркивая направленность поисков (онтику), а не дисциплинарную соотнесённость (антропологию), описываем это промежуточное пространство как метаонтику.
Свидетельства этого процесса мы и увидим столь ярко на примере феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа.
Психиатрия обратилась к философской феноменологии, что привело к возникновению феноменологической психиатрии, постулировавшей существование феноменальной реальности психически больного человека.
Феноменологическая психиатрия показала саму возможность органичного переплетения философии и психиатрии и создания на основе такого переплетения эклектичной философско-клинической теории.
Попытавшись отказаться от естественнонаучных критериев нормы и патологии и следуя «правилам» феноменологической редукции, представители феноменологической психиатрии постулировали реальность патологического опыта, наделив психическое заболевание онтологическим статусом и вписав его в экзистенциальный порядок бытия.
Экзистенциальный анализ продолжил традицию феноменологической психиатрии, но наравне с внутренним опытом включил в область исследования и окружающий мир пациента.
Здесь всегда нужно помнить, что все эти феномены вторичны по отношению к исходным для них феноменологической психиатрии, экзистенциальному анализу или антипсихиатрии.
Базалья, в отношении экзистенциально-феноменологической психиатрии не нужно накладывать друг на друга гуманистическое отношение к больному, гуманистическую психологию, ценностно-ориентированную медицину и феноменологическую психиатрию и экзистенциальный анализ как единую традицию, сформировавшуюся на границе философии и психиатрии.
Именно компаративистика поможет обозначить те феномены, которые составляют специфику феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа и обеспечивают их историко-философское своеобразие.
Сравнительный анализ философско-клинической картины мира с предшествующей ей философской (например, теорий философской феноменологии и феноменологической психиатрии).
Тех из них, которые затрагивают философскую феноменологию и экзистенциальную аналитику в феноменологической психиатрии и экзистенциальном анализе, мы будем касаться на протяжении всей работы и подробно обсудим в конце.
Кроме того, любое философское исследование феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа ставит совершенно типичную для любого сравнительного исследования проблему — проблему вызревания концептуального пространства на основании «заимствования как копирования» или «заимствования для постановки новых собственных задач».
Она ещё не раз будет актуализирована при определении степени и особенностей влияния философской феноменологии и экзистенциальной аналитики на конституирование проблемного поля феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа.
Именно поэтому в теориях представителей феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа различные фрагменты философских систем и концепций, отдельные понятия и сюжетные линии философии окутывают клиническое описание болезни.
Определить такую первичность намного сложнее в пространстве клинического и философского опыта, поскольку опыт — это особая тема как всей философской психиатрии, так и феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа в особенности.
Одним из важнейших вопросов, неизменно встающим при исследовании феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа, является вопрос об их представителях, а также о критериях их разделения друг с другом.
Необходимо отметить, что для названия обоих течений существует общий термин «экзистенциально-феноменологическая психиатрия», и все споры о терминологии вращаются вокруг двух вопросов: 1) существует ли единая экзистенциально-феноменологическая психиатрия; 2) чем отличается феноменологическая психиатрия от экзистенциального анализа.
На наш взгляд, разделение единой традиции экзистенциально-феноменологической психиатрии на два течения — феноменологическую психиатрию и экзистенциальный анализ — вполне правомерно, особенно в философском исследовании.
Отделяя феноменологическую психиатрию от экзистенциального анализа, мы так или иначе сознательно идём на определённые натяжки.
Есть три следствия разделения феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа, которые не очень хороши для исследования.
Это не совсем так, поскольку развитие феноменологической психиатрии продолжалось и после возникновения экзистенциального анализа.
Но, несмотря на наличие этих подводных камней, принятое нами разделение имеет два существенных достоинства: не обходит стороной особенностей развития (зарождения и распространения) единой традиции экзистенциально-феноменологической психиатрии и позволяет дифференцировать феноменологическую психиатрию и экзистенциальный анализ в их специфике и особенностях.
Феноменологическую психиатрию нельзя назвать ни школой, ни направлением мысли, она не имеет ни родоначальника, ни идейного лидера, ни чёткой программы.
Всем этим критериям феноменологическая психиатрия соответствует.
Развитие феноменологической психиатрии проходит практически независимо от психоанализа и его критики.
Феноменологической психиатрии чуждо стремление к образованию единой школы и определению своих границ и метода.
Представителей феноменологической психиатрии объединяет практический метод, представителей экзистенциального анализа — теоретический подход, при этом первая эклектична, второй синкретичен.
Более подробно о сходствах и различиях, особенностях развития и пересечения феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа мы поговорим в соответствующих главах.
Феноменологическая психиатрия и феноменологическая биология только формировались как области исследования.
Книга «Феноменологическая психиатрия» тем не менее являет нам единственный на настоящий момент пример работы, полностью посвящённой философским основаниям феноменологической психиатрии, и потому заслуживает пристального внимания.
Почему-то автор выделяет после своих долгих реконструкций в основном те элементы, которые были как раз не наиболее, а наименее значимыми при формировании феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа.
Творчество остальных представителей феноменологической психиатрии изучено в гораздо меньшей степени.
Такова же степень изученности и голландской феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа.
Рассмотрение феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа как следствия междисциплинарного, теоретически-практического взаимодействия как раз и даёт нам возможность включить эти течения в историко-философский контекст.
Имеющиеся на настоящий момент работы по феноменологической психиатрии и экзистенциальному анализу представляют нам, главным образом, описание, даже если оно и является философско-клиническим по своей сути.
Поскольку идеи феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа развиваются психиатрами, дисциплинарное пространство психиатрии для них является родным, чего о философии мы сказать не можем.
Анализ метаонтики феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа с обозначением приоритетности проблемы опыта как раз и будет способствовать установлению её теоретического своеобразия и подарит новый — историко-философский — ракурс рассмотрения.
Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ уже в самом своём названии несут неизменно возникающую в сознании отсылку к феноменологии.
Во-вторых, в какой-то степени в западной и во многом в отечественной исследовательской литературе (как это ни странно при всей её скудости) сложилась определённая традиция рассмотрения философского подтекста феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа.
Указанные наработки легли в основу методологического базиса феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа, только применить их необходимо было в отношении практически чуждого философии материала — пространства патологических феноменов.
Примечательно, что в ответ звучали варианты, чрезвычайно схожие с теми, которые впоследствии будут предлагать представители феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа.
Несмотря на совершенно различную исходную направленность махизма и философской психиатрии (в лице феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа), в них обнаруживаются поразительно сходные элементы, являющиеся следствием взаимодействия философии и естествознания.