Предложения в которых упоминается "позитивист"
Мне хотелось бы привлечь внимание к неясному употреблению слова «эмоциональный», или «эмотивный», некоторыми логическими позитивистами.
На этом сходятся позитивисты и метафизики, материалисты и критицисты.
Это можно сказать не только про позитивистов и критицистов, это вполне применимо и к большой части метафизиков нового времени.
Софисты, релятивисты, позитивисты не знают человека как микрокосма, как образа и подобия бытия абсолютного.
Но и эмпирики, и позитивисты, и рационалисты, и критицисты — всё по-своему и частично исходят из предположения, что в человеке должны быть исключительные источники для познания мира.
Двойственность человеческой природы так разительна, что с силой учат о человеке натуралисты и позитивисты и с не меньшей силой учат о нём супранатуралисты и мистики.
И пусть мистик видит в выражении наших переживаний глубокие прозрения в сверхчувственное, в позитивист — только здешнюю жизнь, оба они должны согласиться, что такое выражение переживаний реально — истинной, не претендующей на тенденцию реальностью.
Исходная идея программируемой логическими позитивистами «реконструкции языка науки», как известно, заключалась в том, что всякое осмысленное в языке науки (то есть научно рациональное) утверждение должно быть приводимо либо к такому виду, в котором оно может быть подвергнуто либо эмпирической проверке — таков статус утверждений т.
Неудачи логических позитивистов стимулировали в философии науки 50-60-х гг.
Вы являетесь реалистичным человеком, материалистом и позитивистом.
Однако, если понимать под позитивизмом философию, которая предполагает опровержение всех метафизических суждений как лишённых значения и бессмысленных, то неверно говорить обо всех современных аналитических философах как о позитивистах.
Первое заключается в том, что такое различение само по себе тривиально и не изобретено логическими позитивистами.
Во-вторых, то, что логические позитивисты рассматривают высказывания формальной логики и чистой математики как аналитические и достоверные, означает, что говорить о логическом позитивизме как «абсолютном эмпиризме» можно только с оговорками.
Однако, если оставить в стороне отношение логических позитивистов к формальной логике и чистой математике, можно сказать, что они придерживаются «радикального эмпиризма».
Я лично не думаю, что метафизик, говоря о «причине», имеет в виду то же самое, что и позитивист.
Поднять в связи с этим вопрос об употреблении терминов или о проблеме языка, как то делается логическими позитивистами, вполне законно.
Мне представляется, что логические позитивисты интерпретируют значение однообразно без достаточного на то основания.
Мне кажется, что действительной причиной, по которой логические позитивисты объявляют этические суждения не имеющими значения, является то, что они не могут быть верифицированы.
Как известно, логические позитивисты утверждают, что «эмпирическая верификация» является критерием осмысленности высказываний, претендующих на то, чтобы сообщать информацию о существующей реальности.
Если логический позитивист согласится принять такую интерпретацию эмпирической верификации, то у нас нет оснований спорить с ним.
Однако ригористичные позитивисты не примут моего понимания эмпирической верификации.
Перед лицом такого отношения метафизик, я думаю, может попытаться ответить на требования позитивиста.
Более того, проблемы, которые имеют величайшее предельное значение для человека, оказываются среди тех, которые обличаются логическими позитивистами как псевдопроблемы; а это свидетельство не в пользу того, чтобы считать логический позитивизм адекватной философией.
Когда логический позитивист требует от метафизика «вывести предложение наблюдения» из его метафизического утверждения, он просит от метафизика выбрать меньшую посылку, которая, принимая во внимание психологический строй человека, является необходимым условием обоснованного метафизического рассуждения.
Такой вывод подтверждается тем, что о чём бы ни спорили логический позитивист и метафизик, разговор неизбежно сводится к обоснованности метафизического доказательства.
Я всё ещё продолжаю думать, что справедливо говорить, что «когда метафизик спорит с логическим позитивистом, дискуссия неизбежно приходит к вопросу о выводе или метафизическом обосновании».
Если позитивист требует выведения того, что я бы назвал «свежим» предложением наблюдения, до того, как он будет готов дать положительный ответ на вопрос об истинности данного метафизического утверждения, он, похоже, требует того, чтобы последнее в некотором смысле было предсказанием, для того чтобы можно было признать его притязание на то, чтобы иметь значение.
И это, безусловно, одна из причин того, почему позитивисты говорили, что эмпирическое утверждение должно считаться бессмысленным не тогда, когда из него самого по себе не удаётся вывести предложение наблюдения, а тогда, когда предложение наблюдения нельзя вывести из него вместе с другими предложениями.
В самом деле, как объяснить этим наивным позитивистам, прочно усевшимся в седле своего «сегодня», что новизна — понятие относительное, что холсты, поражающие глаз необычностью красок и линий, через четверть века войдут во всеобщий зрительный обиход, утратят всякую странность, как это случилось с «Олимпией» Мане, в которой мы тщетно стали бы искать признаков «левизны», возмущавшей её современников?
Присутствие в событиях сентября — октября 1812 года иррационального начала вполне мог признать и понять не логик, не позитивист, не историк, указывающий на ошибки в действиях руководителей той и другой стороны, а только художник, поскольку методу художественного познания присущи интуитивность и иррациональность.
Умственное движение шестидесятых годов отрицало идеальную философию лишь под чужим знаменем: то французских позитивистов, то английских эмпириков.
Это критика позитивистов в адрес либералов, чей пацифизм они ставят под сомнение, рассматривая это как форму особой модели империализма.
Да и чертовски сложно назвать счастливым позитивиста в средневозрастной депрессии.
Позитивисту подобное благоговение чуждо.
Китайцы — совершенные желтолицые позитивисты; европейцы — пока ещё несовершенные белолицые китайцы.
Позитивизм европейский всё ещё слишком умственный, то есть поверхностный, так сказать, накожный; жёлтые люди — позитивисты до мозга костей.
В настоящее время японцы кажутся переодетыми обезьянами европейцев; кто знает, может быть, со временем европейцы и даже американцы будут казаться переодетыми обезьянами японцев и китайцев, неисправимыми идеалистами, романтиками старого мира, которые только притворяются господами нового мира, позитивистами.
Вы были крайними позитивистами и материалистами, но пафос знания вам чужд.
На почве номиналистического и атомистического миросозерцания, которого держится большая часть позитивистов и материалистов, невозможно признать государство и не имеет смысла подчинять себя ему.
Вы ложно мыслите о природе человека и природе мира, вы, ни во что высшее не верующие, позитивисты, материалисты и рационалисты, вы впадаете в слащавый оптимизм и прекраснодушную идеализацию, когда заходит речь о первобытной природе человека и человеческом обществе.
Теория отражения, строящаяся на основе материалистического монизма, преодолевает как все формы и последствия дуализма образа и вещи, так и все разновидности эпистемологического монизма откровенных идеалистов, неореалистов, позитивистов, прагматистов и т.
С другой стороны, позитивисты стремились к преодолению философии из-за её смысловой многозначности, нечистоты, загрязнённости чувствами, вообще — жизнью.
Так, одним из основных признаков права позитивисты называют его волеустановленность.
При отсутствии других критериев периодизации международного права, когда на смену общеисторической периодизации необходимо было предложить ту, которая была бы свойственна именно международному праву, позитивисты ввели «договорной» критерий.
Уитона, согласно которой этапы развития международного права соответствуют моментам заключения наиболее значительных международных договоров, полностью отвечала позитивистскому видению международного права и была активно подхвачена другими исследователями — позитивистами.
Позитивисты рассматривают действующее в конкретный момент и в конкретном государстве или сообществе государств право.
Следовательно, позитивисты не смогли увидеть ощутимых следов международного (позитивного) права в периоды утверждения и преобладания позитивизма как научного направления.
Часто именно позитивистам принадлежало первенство в отрицании существования древнего международного права, так что они оказали своё влияние на длительное отсутствие его исторических исследований.
По мнению позитивистов, объектом исследования могут выступать явления лишь позитивного характера; все другие явления они не признают правовыми.
Поэтому позитивисты часто настаивали на религиозном (а не правовом) характере международных правоотношений в древний период и отрицали существование древнего международного права.