Предложения в которых упоминается "милитаристский"
Интеллектуалы метались в поисках новой философии взамен конфуцианству, в то время как милитаристские круги мечтали о мировом господстве.
Постепенно яростный подъём милитаристского духа у старика схлынул и я смог немного порасспросить его.
Книга «Царство божие внутри вас» резко выделялась на фоне милитаристской пропаганды, заполнившей буржуазную прессу.
Новое милитаристское государство в большевистском исполнении не стало в глазах большинства населения воплощением его представлений о народной правде.
Китай оказался поделённым между несколькими враждовавшими между собой милитаристскими группировками.
Они-то и способствуют постоянному нагнетанию в стране милитаристской истерии, запугиванию населения опасностью военного вторжения к ним.
Во-вторых, правившая нами диктатура, уверенная, что служит нам защитой и опорой, навязывала нам своё убогое милитаристское мышление.
Но было ли это отторжением милитаристского типа государственности как такового?
Историческое сознание данной группы экспертов заметно отличается от сознания тех, кто ищет точки опоры в милитаристской традиции.
Утром 7 декабря милитаристские силы ударили по государству и по принципам, которые их не устраивали.
Его милитаристские приготовления вынуждали нас расширять военное производство, переоснащать армию и флот новой военной техникой.
Начавшееся в 11 часов тщательно срежиссированное действо соответствовало духу времени, то есть имело ярко выраженную милитаристскую направленность.
Сохраняется инерция милитаристского сознания, но не более того.
Массовый набор в купцы из холопов невозможен, милитаристская модель мобилизации личностных ресурсов здесь бессильна.
Как я писал, дальнейшая германская экспансия будет «осуществляться менее тонкими средствами, на более откровенной милитаристской основе».
В прошлой милитаристской кампании, меж тем, вострили перья — лучшие из лучших.
И если цель была сделать из бизнесмена солдата, то зачем эту древнейшую милитаристскую процедуру называть тренингом?
После этого она в течение почти 15 лет проводила милитаристскую внешнюю политику.
Среди более развитых народов влияние милитаристских обычаев, без сомнения, уменьшается.
Причём эксплуатация могла быть эффективной лишь в финансовой форме — парадоксальным образом, милитаристский режим империи способствовал развитию денежной экономики, ибо иная форма хозяйства не могла удовлетворить его потребность в содержании регулярной армии.
С милитаристской точки зрения было послано слишком мало войск, чтобы они смогли принести хоть какую-то пользу, а также ни одно из антибольшевистских правительств не предприняло каких-либо согласованных действий, чтобы отобрать власть у советских лидеров.
Ничто не вдохновляет так, как успех, и относительно лёгкое завоевание вышеупомянутых стран подняло на необычайно высокий уровень милитаристский дух вооружённых сил и националистические чувства народа.
Впоследствии очень популярная, но с явным национальным уклоном партия взяла контроль над государством и позволила итальянцам обрести новое чувство собственного достоинства, основанное на реформе социальных служб и на милитаристской политике.
Правящая в то время партия была достаточно прогрессивной, умеренно милитаристской и делала робкие шаги к космополитизму.
Эта пассионарность проявлялась то как антисемитизм, то как борьба с коррупцией (Панамский скандал), то как монархизм, то как радикализм, но неизменно её основа была антигерманской и милитаристской.
Иными словами, оно было милитаристским не только в том смысле, что преобладающую часть ресурсов расходовало на военные цели, но и в смысле способа своей организации и своих взаимоотношений с разными группами населения.
Однако в «Русской системе» закон становился элементом милитаристского государства, выполняя функции приказа, который может исходить только от верховного правителя и им же может быть изменён или заменён другим.
Да опять-таки милитаристская, основанная на силе, но на этот раз направленной на утверждение попранной правды.
Можно ли сказать, что это был кризис упадка не только милитаристской «парадигмы служения» в её советском варианте, но и этой парадигмы как таковой?
Итак, прежняя «парадигма служения», соответствовавшая природе милитаристской государственности, осталась в прошлом, из культуры она ушла.
Однако и парадигмы, альтернативной милитаристской, в ней пока не наблюдается тоже.
Если ты весь такой интеллектуальный, что ж тогда постоянно глаза ломаешь об этот самый милитаристский костюмчик?
Он призывал к объединению всех прогрессивных сил в борьбе против милитаристской политики империалистических государств, предлагал в этой деятельности «не танцевать от печки антибольшевизма», но не допускал и «пораженческих» мотивов в своей позиции.
Это означало, что общие расходы на вооружение составили 60 процентов от бюджета, и милитаристское бремя на экономику страны достигло предела.
В то же время, наш национальный дух содержит в себе и неимоверную иррациональную воинственность, милитаристское вожделение и абсолютное бесстрашие перед земными угрозами, эйфорию от войны против всего мира.
Благодаря им проигравшее войну милитаристское и империалистическое государство превратилось в современное индустриальное общество, основанное на политической демократии и государственном вмешательстве в экономику.
В противоположность этому на довоенных японских рынках, как полагали американцы, доминировали монополии, которые были в дружеских отношениях с милитаристским и фашистским правительством.
Однако у такого рода милитаристской государственности есть ахиллесова пята.
Похоже, им трудно абстрагироваться от его милитаристской матрицы.
Но это — советская модель модернизации без её милитаристской составляющей.
Во-первых, о том, насколько данная модель работоспособна, будучи лишённой своего милитаристского элемента.
Дело не только в том, что легитимационный ресурс инерционного милитаристского сознания не бесконечен и в мирное время без милитаризации жизненного уклада имеет свойство иссякать.
Если же этот путь отвергается (а он отвергается), то ничего другого не остаётся, как мотивировать на модернизацию общество, что, в свою очередь, предполагает трансформацию имитационно-правовой и имитационно-демократической государственности, скрепляемой инерцией милитаристского сознания, в правовую и демократическую.
Её представители, в отличие от представителей двух других экспертных групп, не приемлют инплантаций в мирную жизнь военного представления об общем интересе ни в последовательно милитаристском, ни в нынешнем имитационном воплощении этого представления.
Имитации милитаристской традиции, апеллирующие к державной идентичности, успели уже продемонстрировать в отечественном прошлом свою несостоятельность.
Здесь нужен был военный, прочувствовавший обстановку наверху и способный оценить все милитаристские чудеса.