В лесу они, подкошенные усталостью, упали на груду осенних листьев, и сразу тяжёлое забытьё бросило их в жаркую обморочную тьму, но, казалось, минуту спустя он был разбужен беспокойством, тревожно возникшими звуками — над шумящими деревьями, сквозь мотание ветвей и жёлтую метелицу срываемых ветром листьев светило студенистое ноябрьское солнце.

И хотя ноябрьское солнце вставало в полдень, а садилось сразу после обеда, жгучие брюнеты успевали за несколько часов заметить и обаять здешних пышнотелых блондинок.

Они стояли и смотрели на лес, будто связанный из чистой белой шерсти, смотрели на яркий небосвод, словно разомкнутый к югу, где в стеклянном свечении растворилось дистиллированное ноябрьское солнце.

Его тошнило всё сильнее, тело окоченевало, начиная с кончиков пальцев, колючий холодок протягивался к позвоночнику, и некая часть сознания ещё могла этому вяло удивиться — как же так, дело-то происходило в жарких морях, при обжигавшем зноем ноябрьском солнце...

Когда я вижу уснувший сном, кажущийся мёртвым и даже источающий прелый могильный запах весенний нагой лес, ко мне непременно приходят те кажущиеся совершенно противоположными мартовскому пробуждению видения осени: под огневым жёлтым абажуром ноябрьского солнца моей родины, как сквозь призму балтийского янтарного камня, я различаю отдельные детальки, из которых путём незамысловатых сложений возникает тот самый хроматоскоп, складываются один к одному неровными краями пазлы, из отдельных разноцветных стеклышек-узоров в моём воображении рождается мозаичный витраж-осень — яркий, насыщенный бакановыми, ранжевыми и муаровыми тонами нерукотворный мясоедовский лес.

За окном светило ноябрьское солнце.

Ноябрьское солнце тонуло в ещё не остывшем море.

Утро выдалось тёплым и сырым: морской бриз окончательно растрепал вчерашние тучи, а неяркое ноябрьское солнце всё же прогнало ночной холод.