Но в таком случае, освобождение от торгашества и денег, следовательно, от практического, реального еврейства, было бы самоосвобождением нашего времени?
У многих «гражданского» мужества вовсе не оказалось, а моральное самоосвобождение сделалось единственной целью их жизни: к числу их принадлежат, например, русские ницшеанцы и отчасти декаденты.
Это будет первым в череде самоосвобождений, в результате которых мы поймём, что всё это время жили от имени другого «я», для которого цепляться за обломки крушения и означает спасение!