Деревня помахивала пальцами помертвелой соломы на крышах; выколоченные поздними дождями до блёклости ленты — красную, зелёную —
расплёл и трепал на шесте ветер; до того прятался меж сосновых верхушек, а теперь, вот — выскочил на простор и готов бы, как в сказке, сорвать с кого-нибудь одежды, но никто не отзывался на приветственный шелест.