Мы рассказываем какую-то историю из нашей жизни (одноимённость story и history в русском языке неприятно
разоблачительна, демонстрируя условность грани, отделяющей повседневное от профессионального, дистанцированного, выделенного) и по мере того, как сначала собираем её в своём сознании, а потом повторяем вновь и вновь, доводим до совершенства — в идеале становящегося анекдотом и (или) символом.