Он сел феодалом в своём старом, как каравай расплывшемся доме, реставрировал опять старые отцовские и дедовские порядки: завёл соколиные и псовые охоты с крепостными
псарями, сокольничными, стремянными и доезжачими, которые все вместе составляли одну разбойничью ватагу, не знавшую ни стыда, ни совести, ни удержа и не уважавшую никакого закона, кроме прихоти своего полудикого владыки.