Он бережно укладывает свою ношу на землю, несколько мгновений копается в привешенном к поясу кошеле, а потом склоняется над одним из убитых — уже пожилым воином, длинные усы которого не скрывают шрам, давным-давно изуродовавший рот и левую щёку.
Воин, отправляясь в поход, не брал с собой еды и полагался на случай; он возмутился бы, если бы ему посоветовали привесить к копью корзинку с сандвичами.
Это отвратительный паланкин, не то chaise longue, не то узкая люлька из парусины с четырьмя деревянными лапами, привешенными к двум толстым палкам и делающими её похожею на привязанную вверх ногами лягушку.