Поскольку же высшее определение человека — следование нравственному закону, то эта концепция культуры (родственная и
преемственная античному идеалу «пайдейи») также оказывается в связи с нравственным законом, ставится в подчинение ему — чем вновь подтверждается и закрепляется примат этического дискурса.