Когда за крохотным зарешечённым оконцем начали сгущаться сумерки, дверь каземата отворилась и двое стражников отвели арестантов в большой зал, где в посеребрённом кресле гордо восседал седовласый мужчина в чёрной мантии.
Глазами полночной птицы взглянула с верхушки высокого, посеребрённого луной вяза вниз и увидела, как потухли окна в двух фермерских домиках — соседнем и далёком, за поворотом дороги.