Словно бы убедившись, что с ящиком всё в порядке и ущерба он не понёс, философ опять обмотал его тряпьём, сунул в мешок, закопал в сено, сам улёгся рядом и, повздыхав, погоревав о чём-то несбыточном, потосковав о далёком, понемногу заснул.
Не успели как следует погоревать по её хорошим, может, самым лучшим в отряде, ребятам, как отряд выступил громить гарнизон на станции и, попав под организованный огонь немцев, понёс самые большие потери.